Пьяная мать всегда хочет и даёт сыну

Все мы знаем звёзды бескрайних просторов космоса. Известны человечеству также звёзды морские и эстрадные. Однако существует и иная категория звёзд — звёзды захолустные, известные в узких кругах, на площади отдельных дворов и многоэтажных зданий.

Эта история — как раз о такой звезде. Проживала эта звезда в убогом районе никому не известного города. Город был настолько неизвестный, что на картах обычно вместо его названия ставили крестик, потому что ведущие географы мира и местные краеведы понятия не имели, что за населённый пункт должен находиться там, у одиноко текущей речки, тоже безымянной.

В этом неприметном городишке имелась знаменитая улица. Знаменита она была прежде всего тем, что на весь город она — единственная, а потому — главная. И вот в одном из двух домов на этой улице и поселилась наша прекрасная Анастасия.

Родители в детстве назвали её Анной, но Анной наша героиня называться не хотела, потому что это не круто. То ли дело — Анастасия: солидно, громко, по-царски. А вот фамилия у Анастасии била мимо цели — всего-то Иванова.

Конечно, Анастасия хотела поменять фамилию на крутую, но, к сожалению, в городе X не имелось ни загса, ни паспортного стола, а замуж выйти было не за кого, поскольку все мужики там уже кем-то занятые.

Так и жила Анастасия с прекрасным именем и неудачной фамилией, периодически вступая в аморальные связи с жильцами из соседнего дома, а иногда даже из своего. В итоге она однажды забеременела и в конце концов родила от анонимного отца вполне себе конкретного сына Сидора.

Почему она выбрала такое странное имя, Анастасия никому не объясняла. А дело в том, что однажды ей приснился огромный олень с не менее огромной елдой и сказал: «Нареки, Анастасия Иванова, сына Сидором». И Анастасия, подумав, что лось хуйни не скажет, так и сделала.

Наша история начинается в те годы, когда Сидор уже достиг совершеннолетия, хотя паспорт, по понятным причинам, до сих пор не имел. Поэтому он не мог поступить на учёбу и не мог устроиться на работу. Как и всякий человек, не желающий работать, Сидор придумал себе хобби — онанизм. И, надо признать, стал в своей сфере выдающимся специалистом.

Для Сидора не составляло проблемы подрочить левой рукой или ногой, отыметь себя при помощи зубной щётки, оприходовать батарею отопления и многое другое. И с большой завистью смотрела Анастасия на то, как растёт и развивается её сынок, ведь она по части мастурбации оставалась профанкой, а хотелось Анастасии грандиозных интимных приключений.

Иногда представляла она, как седлает красивого жеребца и едет голышом через весь город, а через минуту, когда город заканчивается, разворачивается и едет через него снова. И так — пока не надоест. Слыхала Анастасия, что так в средние века делала какая-то влиятельная особа. И звали ту особу леди-как-то-там. Может, Батори, может Миледи. Но уж точно они все в те года были не Ивановы.

В общем, не в силах придумать себе никакого хобби, Анастасия конкретно так присела на бухло. Алкоголь составил её основную диету и стал главным поставщиком хорошего настроения Ивановой. Пила она с утра и до поздней ночи, а если среди ночи просыпалась, то наворачивала стопарь и снова отрубалась.

В связи с этим опьянение стало для Анастасии Ивановой просто привычным фоном, на котором происходила какая-то муть, которую какой-то баклан слишком опрометчиво нарёк жизнью.

Поскольку пить самой с собой для Анастасии получалось скучно и дорого, она принялась звать к себе соседских мужиков и бухать с ними. Первые несколько лет всё шло благоприятно, но вскоре те стали страдать импотенцией и умирать от цирроза печени.

Тогда у всех местных жён появился на Анастасию зуб, и если бы не защита мужей, кто знает, не лишилась ли бы женщина своей прекрасной, прокуренной улыбки.

Своё тридцатилетие Анастасия Иванова встретила в прекрасной форме. Она имела густую кудрявую шевелюру по плечи, полные губы и огромную задницу. Небольшой животик выпирал над лобком, но в целом барышню можно было назвать фигуристой и сексуальной, а никак не жиробасиной.

Особенно ценила Анастасия свою огроменную грудь, а вот пизды стеснялась. Дело в том, что малые половые губы у неё висели чрезмерно низко, словно некогда привязали за них эту несчастную женщину к гоночной машине да и прокатили несколько кругов с экстремальной скоростью.

Кроме эстетических недовольств такие половые губы мешали женщине нормально ходить в туалет пописсять, ведь она практически в половине случаев обссыкала своё хозяйство.

В связи с этим Анастасия мечтала укоротить писичку, сделать её более аккуратной. Но больницы в их городе не построили, а единственный врач занимался проктологией и предпочитал при встрече драть Анастасию в её пухлую попку, пока у него не перестал хуй стоять от алкоголизма.

Так и жила Анастасия с бокалом, длинной пиздой и большим разочарованием в жизни.

Однако в один чудесный день она обратила внимание на то, что Сидор созрел для интимных отношений. А инцест, как говорится, дело семейное, а семейные дела — они всегда в приоритете.

Случилось всё довольно неожиданно. Затарившись водярой, Анастасия, облачённая в элегантный голубой костюмчик, бухала на кухне. Короткая юбка позволяла женщине заглянуть себе между ножек, отодвинуть на бок полиэстеровые чёрные стринги и в очередной раз посмотреть на доставлявшую столько неудобств письку.

Анастасия взяла пальчиками половые губы, натянула и критически оглядела.

— Да, пиздец, — сказала она и жахнула целый стакан залпом.

Тут входная дверь открылась, и домой вернулся Сидор. Он зашёл на кухню и со слезами на глазах сказал, что бабки на скамейке у подъезда опять его довели до истерики.

— Что же они тебе такого сказали? — спросила мать, запихивая пальцем половые губы под трусики.

— Они меня Сидром-пидаром обзывают.

— Какое кощунство! — возмутилась мать, наливая себе новый стопарь. — А ты что?

Сидор развёл руками. Он признался, что понятия не имеет, кто такие пидары, так что не представляет даже, что возразить хорошо подготовленной команде подъездных бабок. Может, мать объяснит сыну, кто такой пидар?

Она призадумалась и таки нашла формулировку:

— Ну, сынок, пидар — это тот, у кого интимные отношения с мужчинами.

— Ага, значит, ты, мама — пидар?

Анастасия аж заплакала от того, какой у неё смышленый сынок… мог бы быть, если бы она не бухала.

— Да, дорогой, твоя мама — пидар.

— А это не заразно?

— Нет, ну что ты. Однако тебе, чтобы перестать называться пидаром, нужно выебать настоящую женщину. Понимаешь?

— Я ебал подушку, батарею отопления, свою руку, все губки и тряпки на кухне, угол дивана, а однажды во сне у меня случился секс с птицей. Разве всего этого мало?

— Мало, к сожалению. Тебе нужна настоящая женщина.

Сидор приуныл, ведь он понятия не знал, где найти настоящую женщину. А между тем Анастасии пришла в голову отличная идея. Она внезапно поняла, как можно удовлетворить своё постоянное желание. Почему же такие замечательные идеи приходят только по пьяни? Её сын представлял собой рослого атлета, настоящего Геракла с огромной густой бородой, потому что магазина с бритвами в их городе тоже не существовало. Его мышцы покрывали мощные синие вены, по которым пульсировала юная кровь.

Кроме того, Анастасия не сомневалась, что у её сына потрясающая, вкуснейшая сперма, ведь питался тот исключительно свежими продуктами, которые воровал в огородах частных домов, ведь все домашние деньги Анастасия просто пропивала. К слову, местные прекрасно знали о том, кто у них ворует продукты, но не решались ничего сделать против Сидора, поскольку он обладал двумя метрами в высоту и умел одним щелбаном вызвать у неприятеля сотрясение мозга.

Единственное, чего боялся Сидор, — это чучела, которые соседи выставляли на огородах, и те соседи, которые уже смекнули, давным-давно оградили свои участки соответствующим оберегом.

Но, как бы то ни было, по сей день Сидор где-то находил себе пропитание и выглядел вполне себе по-богатырски. Оседлать такого самца — давняя мечта Анастасии Ивановой. Так почему бы не сделать это?

Останавливал лишь тот момент, что это её сын. Разве ж можно сперва родить человека, а потом позволить ему ебать тебя в ту же самую пизду, которая его произвела на свет? Ответа на этот вопрос у Анастасии не было. Она понимала, что физиологически это возможно. Но, с другой стороны, если подумать, имела ли она моральное право даже просто показывать свои гениталии сыну?

Да кто её осудит-то?

Давайте будем справедливыми, суда в их городе тоже не было. Так что Анастасия могла делать со своим сынам всё, что заблагорассудится. В конце концов, она же родила его для себя. Ну, потыкает парень хуем в письку. Кому от этого хуже будет? Ему — вообще хорошо, ей — просто замечательно. И бабки, наконец, заткнутся у подъезда.

— Где же мне взять настоящую женщину? — огорчился Сидор. — Они в наших краях все перевелись. Остались только замужние.

— Сынок, ты, наверное, сейчас удивишься, но твоя мама — самая лучшая из здешних женщин. Взгляни!

Она встала с табуретки, стараясь пошатываться максимально сексуально, и принялась крутиться, демонстрируя сыну упитанную попку, обтянутую голубой юбочкой. Анастасия даже задорно подняла ножку, типа заигрывая с сыном.

— Ну как тебе? — спросила женщина.

— У меня писюн на тебя растёт, мама! Прямо как на батарею отопления.

— Очень хорошо. Но ведь у батареи отопления нет таких большущих сисек? — спросила она и вывалила груди перед лицом Сидора.

Он смутился, покраснел и стал стеснительно отмахиваться, приговаривая:

— Ну перестань, мама. Ты такая красивая тётя. Я бы с такой тётей с удовольствием бы потрахался.

— А что мешает попробовать со мной? Ну чуточку?

Он задумался, почесал голову и произнёс:

— Нет, ну это же неправильно. Ты моя мама, а трахают чужих тёть.

У Анастасии аж упало от такого заявления. Она знала, что с Сидором нужно обходиться максимально деликатно и аккуратно. Если мать рассчитывала получить секс, то следовало убедить сына в том, что всё, что будет происходить, — это нормально, допустимо и вообще камельфо.

— А мы, сынок, понарошку всё сделаем.

— А так можно? — удивился он.

— Конечно. Мы не по-настоящему займёмся сексом, а притворимся, что мы занимаемся сексом. Будем делать всё то же самое, но как будто я не твоя мама, а чужая тётя.

— Гы-гы! — обрадовался он. — Мне это нравится! Хочу трахнуть маму как чужую тётю!

Он замер у стены, на фоне разделочной доски с петушками. А Анастасия, навернув для решимости ещё один стопарь, принялась наступать на него, как леопардесса. Она ощущала себя хищницей, распутным суккубом, искусившим целомудренного смертного.

Больше всего Анастасию заводило не то, что у неё сейчас будет секс. Ей нравилась сама мысль о том, что это именно секс внутри семьи, запретный, а потому максимально желанный. Что ж, пьяная мать всегда хочет и даёт сыну лучше любой суки. Теперь в их семье будет именно так.

Она вплотную приблизилась к Сидору и задрала к нему ротик, как бы намекая на возможность поцелуя. Женщина даже облизала губы, но не спешила переходить к решительным действиям. Ей хотелось помучить своего сынишку, чтобы он потом, не в силах сдержать страсть, оттрахал её как последнюю шлюху.

Отвернувшись, Анастасия прижалась к сыну спиной и обняла его за голову. Губами она приникла к его небритой шее и принялась облизывать.

Сидор осмелел и приобнял мать спереди. Это его первое решительное прикосновение к ней не как к матери, а как к женщине. У Анастасии от наслаждения аж ёкнуло в письке.

— Ну же, милый, делай, что хочешь. Тебе сегодня всё можно. Мама разрешает.

Он начал расстегивать пуговицы на её голубой блузке, постепенно обнажая чёрный лифчик, едва сдерживающий наливные, вставшие сиськи. Они в этот момент надулись особенно сильно, как всегда бывало перед месячными. Ох, сколько мужиков перелапали эти сисяндры! А сколько ещё о них до сих пор только мечтают! Это не счесть.

Оставалась одна пуговица, разделявшая Сидора от огромной маминой груди, которую он, возможно, мечтал полапать всю свою жизнь. Запутавшись в маминой одежде, он просто рванул блузку в стороны.

Анастасию этот страстный жест так возбудил, что она ещё сильнее приникла к шее сына и принялась её жадно облизывать, грея кожу горячим проспиртованным дыханием.

А Сидор тем временем взялся за мамины сиськи. Прямо таки жёстко схватился за них и начал мять, словно месить тесто, нисколько не заботясь о том, что ей может быть больно от его сильных движений. Это очень нравилось Анастасии. Она кайфовала от того, что сын делал с ней всё то, что хотел. Это фактически возможность заглянуть в зону недоступного — в интимную жизнь своих детей, которая всегда остаётся сокрытой от родителей.

Ведь мама же должна проверить своё главное произведение на качество прежде, чем позволить ему пуститься в свободное плавание и радовать других женщин!

Чтобы ещё больше простимулировать Сидора, мать прильнула к его члену попкой и начала делать вращательные движения. Она чувствовала ягодицами, как твердеет и выпячивается под ними хуй. Прижиматься к бёдрам тесно стало невозможно. Этот хуй мечтал проникнуть в неё, в эти сладкие, пышные бёдра. И Анастасия решила не оттягивать заветный момент.

Взяв сына за руку, она повела его к кухонному уголку. Женщина специально виляла жопой, чтобы сын повёлся на эту часть тела и уделил ей особое внимание. И Сидор не устоял. Двигаясь за мамой, он свободной рукой прикоснулся к её попке и погладил.

— Мама, мне так нравится эта игра!

— Смотри, не обкончайся раньше времени.

Она села на мягкий уголок, а Сидор опустился прямо на пол возле мамы. Пока она снимала с себя голубую блузку, сын снова схватился за груди, облачённые в чёрный кружевной лифчик, и принялся целовать их массивные вершины. Он не спешил обнажить соски, а действовал медленно, как дегустатор, прекрасно уверенный в том, что ещё успеет добраться до самых интимных мест.

Анастасии очень нравилось то, как ведёт себя с нею Сидор. Она запрокинула голову и полностью отдалась наслаждению. Не было нужды даже подсказывать, как действовать. Ей действительно доставляли удовольствие губы сына, которые двигались по вершинам сисек.

Целуя левую сиську через лифчик, Сидор уже окончательно прослюнявил ткань, отчего Анастасия почувствовала, как сосок напрягается. Наконец, сын стянул одну чашечку лифчика и впустил её розовую пипку себе в рот, принявшись жадно посасывать. Одной рукой сын поддерживал огромную высвобожденную из лифчика сиську матери, а другой рукой, гладил её тело — вторую грудь, животик и ножки, облачённые в сетчатые чулочки.

Вне себя от возбуждения, Анастасия прижалась сиськами к сыну, мечтая уже о том, чтобы он просто взял её и отодрал. Но тот умел выдержать темп и свести женщину с ума. Он будто бы не обращал внимания на то, как она двигает навстречу бёдрами и извивается, готовая к абсолютно любым безумиям, способным довести её до оргазма.

Анастасия знала, что настолько взмокла, что промочила даже не только трусики, но и юбку, а под ней — оставила пятно на мебели. Но это в данный момент её уже совершенно не волновало. Куда важнее было не упустить ни секунды, ни одного движения сына, интуитивного знавшего, как обращаться с матерью. Всё-таки родная кровь делала своё дело.

Чтобы приблизить долгожданное проникновение, Анастасия сама стянула с себя вторую чашечку лифчика, обнажив потрясающих размеров грудь, вставшую и готовую к непрестанным ласкам. И чуткий Сидор тут же присосался ко второму соску, уделив ему не меньше внимания, чем первому.

Он мастерски балансировал между этими двумя отвердевшими вершинами, и, пока его язык танцевал на одном, рука ласкала другой. Из-под низу Сидор взглянул на мать, чтобы проверить её реакцию. Их глаза пересеклись, и женщина поймала себя на мысли, что уже давно вот так не смотрела на сына сверху. Он вырос, но, по сути, это тот же самый мальчик, о котором она заботилась в его детстве. И теперь этот мальчик достаточно созрел, чтобы управляться с нею, как полноценный мужчина. И, судя по такому лихому началу, он выебет её так, как ещё не ебал никто до этого.

Тут Сидор завел руку под юбку матери. И она, чтобы помочь ему, даже чуть потянула эту юбку вверх и раздвинула пошире ножки.

— Да, делай с мамой всё, что захочешь.

А сын и не нуждался в этом разрешении. Анастасия даже подумала, что если бы она сейчас решила дать попятную и остановить Сидора, у неё бы ничего не получилось. Просто секс превратился бы из взаимного в насильный. Как ни крути, а Сидор сегодня в любом случае оттрахает свою мать так, как захочет. И чтобы она ни делала, ей не избежать этой участи.

— Ох, сынок, какой ты у меня прямо маньяк! Да, маме очень хорошо!

Она поставила на диван ножку, чтобы он лучше видел внутреннюю поверхность бёдер. Причём Анастасия настолько возбудилась, что продолжала наглаживать эту ножку, лаская себя для сына, чтобы ему было приятнее. Она хотела стать для него не просто первой, но самой лучшей любовницей. Пусть знает, что мама не зря просто так пробухала всю свою юность, но и набралась потрясающего опыта. Она самая секси — и он в этом убедится сегодня ещё не раз.

Тоненький треугольник трусиков терялся на поверхности её пизды. Половые губы виднелись и слева и справа от белья. Да и вообще с этими трусиками настала пора расстаться, ведь они так промокли, что стали совершенно бесполезными. И уж точно они не нужны в преддверии секса с Сидором.

Он с интересом рассмотрел внутреннюю поверхность бёдер матери.

— Красивые у тебя трусики, мама.

— Да, я хочу, чтобы ты с меня их снял.

— Успеем, всё снимем. Будешь у меня голая стоять на коленях и мой хуй сосать.

— О да, о, блядь, да! — заорала она как безумная. — Я уже хочу всё это, отымей меня, как сучку.

А он лишь улыбнулся и продолжил ласки. Запустил руку между её облачённых в чулки ножек и принялся трепать через трусики пизду. Это не было точечным массажом клитора. Скорее, сын просто наугад теребил всё подряд. Получалось грубо, совсем не ювелирно. Но именно такого, жёсткого обращения сейчас и хотелось Анастасии. Ей понравилось ощущать себя уличной девкой, которую трогают и ласкают так, как хочется мужчине. Как и многая из женщин, Анастасия относилась к той категории, которая кайфует не тогда, когда ей делают приятно, а тогда, когда удовольствие получают от неё.

Пизда взмокла сильнее и стала источать запах на всю кухню, а Анастасия сексуально застонала и красиво, словно героиня эротического фильма, облизала губы.

Она схватилась за сиськи и принялась их массировать, а потом ещё и запихнула одну из них в рот сына, настолько, насколько это в принципе было возможно. Он охотно облизал мамину грудь. Анастасии снова припомнились эпизоды из детства Сидора. А сын тем временем решил полностью переключиться на мамину пизду. Когда-то это прекрасное женское лоно подарило ему жизнь. Сидор вылез оттуда. И теперь в силу каких-то чудесных обстоятельств он мечтал вернуться обратно, залезть туда, откуда произошёл, и показать маме, что способен выебать её не хуже, чем когда-то сделал папа.

Сдвинув трусики матери на бок, Сидор припал к её писичке.

Тут Анастасия очень напряглась. Она вспомнила про свои вытянутые половые губы, которые вполне могли не понравиться сыну. Всё же хотелось этот момент оттянуть, либо заняться сексом в полной темноте. Но уже поздно принимать какие-либо меры. Так что женщина смирилась с неизбежным и стала следить за реакцией сына.

А он замер, разглядывая гениталии матери. Вдохнул их запах и улыбнулся.

— Мама, у тебя такая красивая пизда.

— Ты правда так считаешь или просто говоришь то, что я хочу слышать?

— Я не знаю, что ты хочешь слышать, мама. Но я знаю, что я хочу полизать твою киску. Взять в рот эти половые губы и потянуть их хорошенько.

Он схватился зубами за её киску и натянул максимально далеко, а потом принялся собирать ртом её половые губы, аккуратно втягивать их в себя, словно макаронины. Она прибалдела от этой процедуры. Никогда прежде Анастасия Иванова не встречалась с такой формой оральных ласк. Это было ещё одно из приятных открытий вечера.

А Сидор стал постанывать, лаская половые органы своей мамы. Он очень увлёкся происходящим, прямо прибалдел.

Положив ладошку на свой мохнатый лобок, Анастасия чуть подтянула вверх кожу, чтобы улучшить себе обзор на происходящее. Она наблюдала за тем, как её сын прямо упивается слиянием с женским лоном. Как же здорово! Его стоило родить хотя бы для того, чтобы она пережила нечто подобное.

Тем временем Сидор припал к киске матери и начал елозить языком по её клитору. Нужную точку он выбрал абсолютно верно и заработал, словно «дворники» на лобовом стекле автомобиля.

Анастасия продолжала гонять шары своих грудей и время от времени гладить себя в произвольных частях тела — то ножку, то животик. Ей сейчас хотелось стать любовницей сразу нескольких мужчин одновременно, чтобы они ласкали её всю в разных местах и сразу.

Но, с другой стороны, один Сидор — это тоже немало. Он привстал над матерью и взялся за её тоненькие трусики, которые давно было пора снять. Если разобраться, то они вообще неуместно смотрелись на её шикарных бёдрах. Нормальным состоянием для Анастасии было оставаться совершенно голой, не скрывая свою пушистую красавицу.

Женщина приподняла бёдра, позволяя сыну стянуть с себя трусики. Он сделал это медленно, глядя на то, как бельё едет по чулкам на ножках, а у ступней и вовсе произошла заминка, поскольку Анастасия не сняла туфли.

Наконец, она осталась без трусиков, и Сидор снова пал перед ней на колени, чтобы уделить киске ещё большее внимание. Он принялся прямо лакать из неё, а Анастасия закинула ножки практически до ушей, обхватила их руками и закрыла глазки, погружаясь в затяжное блаженство. Она твёрдо решила, что сейчас кончит, потому что терпеть сил уже не оставалось.

И оргазм не заставил себя ждать. Он подступил достаточно резко, постучался в её возбуждённое состояние и разразился настоящим взрывов. В глазах у Анастасии прямо потемнело. Она будто бы отключилась на какое-то время, а когда очухалась, сын уже тянул её за волосы на пол, ставя перед собой на колени.

Анастасия помогла сыну высвободить член из джинсов и нервно взглотнула, когда увидела, насколько он сильно встал. Признаться, таких огромных хуёв ей во рту ещё держать не приходилось. Она даже не знала, раскроется ли ротик настолько широко. Но выхода не оставалось, поскольку Сидор уже настойчиво тыкал раздутой головкой в ротик матери.

Она сделала огромное усилие и принялась натягиваться ртом на член сына. Стало тяжело дышать. Казалось, что у неё сейчас порвётся пасть, как у Немейского льва. Недаром же Анастасия сравнивала сына с Гераклом. Но, к счастью, обошлось. В какой-то момент самая широкая часть головки проскользнула ей в ротик, и Анастасия плотно насадилась на инструмент своего сына. Дышать стало легче.

И тут головка настойчиво затыкалась в глубины её горла. Женщина пыталась возразить и попросить сына действовать осторожнее, но она не могла выговорить ни слова с такой-то елдой во рту. А он абсолютно не щадил мать, заставляя её захлёбываться и отрыгивать слюну, как в жёсткой порнухе.

Чтобы Сидор чуть попридержал коней, мать положила руку на его массивный пресс и попыталась приостановить, но он лишь схватил её за руку и волосы, продолжая делать всё то, что хотел.

Слюна текла так обильно, что животик женщины очень быстро стал влажно блестеть. Зато Анастасия уже немного приноровилась и сумела принимать в себя больше сантиметров. Женщина в принципе не ожидала, что в неё может поместится хуище такой длины. Но, если подумать, много лет назад в ней помещался Сидор целиком. А тут — всего лишь его частица. Это вполне реально. В порно бабы и не такие агрегаты заглатывают.

Впрочем, бабы в порно хотя бы учатся делать нечто подобное. А Анастасии приходилось ориентироваться без подготовки. Причём она уже не чувствовала себя сексуальной. Собственные движения ей напоминали игрушку-«бошкотряса», которую устанавливают в автомобилях.

Лёгким движением Сидор вынул из матери хуй, сопровождённый длинными последами слюны и громким рвотным звуком, который издала Анастасия. Но, к счастью, она смогла удержать в себе выпитое спиртное, проявив для этого завидную сноровку.

А Сидор не собирался давать матери передышку. Он буквально швырнул её на кухонный столик, развернул к себе задницей и присунул в пизду. И движение это, казалось, не имело конца. Хуй всё входил в Анастасию и входил, словно бесконечный пожарный шланг. Женщина думала, что внутри её лона нет просто столько свободного пространства, однако оно откуда-то нашлось, хотя и ощущение вышло очень тугим, практически не пошевелиться.

— Ох, аккуратнее, сынок, пожалуйста. У мамы таких больших ещё никогда не было.

— Конечно, я буду аккуратен, мама. Мы же понарошку.

— Да-да, молодец, что всё помнишь. Мы понарошку.

Её слова превратились в стон, едва Сидор совершил первые, жёсткие, ебущие движения. Он действовал уверено и настойчиво. В придачу ещё и схватил Анастасию за волосы и принялся пороть, что есть мочи. От его напора женщина не то выгнулась дугой, не то сложилась гармошкой. Она уже не чувствовала себя жопастой дамой в годах. Напротив, ей представлялось, что она маленькая зайчиха, которую насилует матёрый буйвол.

Стараясь проявить некоторый скил в ебле, Анастасия попробовала подмахивать сыну, но двигаться самой ей никак не удавалось. Слишком трудно было противостоять напору этого питона, действующего внутри неё.

В сексуальном кураже Сидор хлопнул маму по жопе, и внутри у женщины всё скукожилось. Она обхватила его член так туго, словно тот был проводом, а она — термоусадкой, которую максимально натянули на основание. Подумав ещё раз, Анастасия пришла к выводу, что в голову ей лезет всякий бред. Вероятно, это потому, что в организме из-за хуя не осталось места для нормальных мыслей.

Она завизжала, теряя голову. Честно говоря, Анастасия уже ощущала себя чокнувшейся, потому что подобное траханье вряд ли бы смогла выдержать нормальная, живая, здоровая женщина.

На самом деле, Сидор недолго трахал маму раком и предпочёл, взяв её на руки, вернуться на мягкий уголок. Здесь он задрал её ножку и принялся всаживать ещё глубже прежнего. Ощущение получилось такое, будто хуй проникает куда-то в область солнечного сплетения. Из дамских журналов Анастасия знала, что там находится чакра Манипура, а ещё она знала, что снова кончает. И кончила она обильным выстрелом смазки, который разлился по дорогой обивке мебели и яйцам Сидора.

С каждой новой фрикцией из Анастасии что-то брызгало. Она не могла точно сказать, что происходит с её уретрой. Возможно, это алкоголь уже не хочет держаться в организме, возможно, секс привёл её в такое состояние, что уже просто не сдержать в себе мочу, а может, это тот самый легендарный сквирт, в который никак не может поверить официальная гинекология.

Как бы там ни было, Анастасии было просто охуенно ебаться с сыном. Она оглянулась на него, лежащего рядом на боку, и страстно засосала. А Сидор схватил маму за подпрыгивавшую сиську и крепко сжал, явно наслаждаясь получаемыми ощущениями.

Его хуй стал долбиться в мамину пизду более ритмично и быстро. Кажется, сын постепенно выходил на финишную прямую.

Чтобы помочь ему, Анастасия стала целоваться ещё более страстно. Её пальчики опустились к клитору и принялись ласкать этого главного обитателя её мохнатого лобкового леса.

Для усиления эффекта женщина стонала всё громче. Анастасия знала, что её любовников это очень сильно заводит.

И, кажется, от этого у Сидора окончательно сорвало крышу и отказали тормоза. Если мать и думала, что до этого он был близок к оргазму, то она ошибалась. Кульминация началась только сейчас, и удары его массивных бёдер явно превратили попку дамы в один краснючий помидор.

Издавая какие-то нечленораздельные звуки, Сидор напёр на мать с огромной силой, налёг на неё, совсем не беспокоясь о том, что женщине просто не чем дышать под такой тушей. А она прибалдела от этого искреннего выражения завладевшей им страстью. Анастасия бы выдержала сейчас на себе даже гиппопотама, если бы тот с такой же страстью долбил ей в предъоргазменных конвульсиях.

— Ох, мама, какая у тебя охуенная пися! — только и мог вымолвить он.

А маму от его мощных ударов бросало по уголку, словно в эпилепсии. Она теперь твёрдо знала, что пися у неё самая охуенная. Но нельзя же из-за этой охуенности вот так, за один раз, истереть эту писю в пыль.

— Сынок, пощади маму. Я тебе в следующий раз снова дам. Мы с тобой обязательно поиграем. А сейчас я хочу твоей спермы.

— Хорошо, сейчас.

Он ещё несколько секунд поебал её, не желая прерывать удовольствие, а потом выдернул хуй и встал на коленях над лицом Анастасии, суя член ей в рот.

Женщина снова растянула губы так, словно собиралась ими поймать баскетбольный мяч, и член с большим трудом проник внутрь. Сидор вовсю мочь принялся долбить маму в ротик. Его кудрявые лобковые заросли лезли ей в глаза, а яйца стучали в заполненный слюнями подбородок и клеились туда отдельными волосинами.

Чтобы приблизить оргазм сына, Анастасия принялась перебирать его яйца пальцами. Действовала она осторожно, чтобы не причинить Сидору ни капли дискомфорта. И он явно достиг самого пика удовольствия от её прикосновений.

Но тем арсенал Анастасии не исчерпался. Она напрягла средний палец и резко всадила в жопу Сидора.

Тот от неожиданности вскрикнул, вынул изо рта мамы хуй и начал поливать её густыми белыми струями.

— Мама, мы их теряем, лови! — закричал в отчаянии Сидор.

Что-то из этого она действительно успела поймать языком и проглотить, а что-то потекло мимо, чтобы засохнуть у неё на теле, но главное — Сидор, наконец, кончил и, вытерев пот со лба, растянулся возле матери, словно поверженный титан.

Он с трудом перевёл дух, да и саму её колотило, будто сапог в стиральной машинке.

— Мне очень понравилось, сынок. Через часик поиграем ещё.

На негнущихся ногах она пробралась к бутылке и отхлебнула из горла.

— А я теперь точно не Сидор-пидар?

— Конечно же нет, дорогой. Можешь прямо сейчас пойти к бабкам и рассказать им всё, что случилось между нами.

Сынок так и сделал. После этой истории бабки стали сторониться Сидора, а он освоил ещё немало приёмов от своей бывалой матери.